Сердце Змеи 200 лет спустя - Страница 5

— Огромный и довольно странный, — нерешительно сказала она.

— Как бы не так, — возразил Хольм, — Это наш «Лигерон» — крохотный и довольно странный. Потому, что построен по экспериментальному малосерийному проекту. Почти штучная вещь, как все наши звездолеты. А их корабль – крупносерийная штамповка, отшлепанная на фабрике – автомате. Это видно. Он стандартный, как наши шаттлы. Мы к такому придем через полвека, не раньше. Хотя, если они с нами поделятся своей технологией… Да, а, что у Ефремова происходит в содержательной части контакта?

Рами задумалась на несколько секунд и ответила:

— В общих чертах – они общаются в стыковочном шлюзе, разделенном прозрачной перегородкой. Демонстрируют друг другу свои тела, свои видеофильмы, музыку… В общем, культурный обмен. Один юноша–террянин почти влюбляется в девушку–иную.

— Сильно, — отметил капитан, — а как они разбираются с химической несовместимостью?

— У них возникает идея о генно–инженерной процедуре, которая бы перевела метаболизм иных с фтора на более распространенный кислород, но они не успевают ее детализировать. Корабль иных вынужден покинуть зону контакта из–за ЧП с другим их кораблем. В конце книги иные передают террянам информацию о нескольких планетах с водно–кислородной жизнью, две из которых населены разумными гуманоидами.

— Гм… — Хольм задумался, — и что, проблем с дружелюбием вообще не возникает?

— Ни на секунду, — ответила Рами, — у иных даже мимика оказывается похожа. Все проблемы носят чисто технический характер и быстро решаются.

3. Первый блин межзвездной дипломатии

Пискнул динамик компа. На экране появилась надпись: «взаимное согласование кодов естественной коммуникации завершено. Система готова к установлению двусторонней видеосвязи с синхронным переводом. Подтвердите согласие».

Хольм глянул на таймер.

— Компы оказались в полтора раза умнее, чем считал Флэш. Прошло всего 82 минуты. Что будем делать, Шарк?

Она пожала плечами:

— Не знаю, Босс. Но, по–моему, неприлично заставлять иных ждать.

— По–моему тоже, — согласился он, — Согласие подтверждаю… О, черт!… Похоже, мастер Ефремов слегка ошибся… Я хотел сказать, мы, люди, граждане Терры, приветствуем вас и выражаем радость, что эта встреча… — капитан улыбнулся и развел руками, — Блин, ну не учился я дипломатии… Как там положено?

— Босс, ты же все это гонишь в эфир! — очнувшись от изумления перебила его Рами, — это все переводится…

— …Короче, мы предлагаем вам дружбу и все такое…

Надо сказать, причины для изумления были. Двое иных на голоэкране выглядели чем–то средним между гигантскими крабами и осьминогами. У них имелись четыре опорные лапы или щупальца с дискообразными подошвами, две массивные передние конечности, оканчивающиеся чем–то вроде клешней, и сверху – еще две конечности поменьше, каждая из которых оканчивались пучками из восьми пальцеобразных щупальцев. Все это крепилось к наклонному телу в форме полуметрового каравая, увенчанному парой толстых стебельков с почти сферическими фасеточными глазами. Чуть ниже глаз располагалось что–то наподобие круглого рта, прикрытого зубчатыми створками.

Иные сидели на фигурных подставках из радужно переливающегося материала, а вокруг покачивались какие–то мерцающие шары на тонких ножках–подставках. На тела иных были надеты комбинезоны, похожие на крупноячеистые рыболовные сети из толстых черных и белых трубок, некоторые ячейки были закрыты прозрачными дисками. Цвет тел иных не был постоянным. Он то и дело менялся в основном в интервале между серо–синим и зеленым, с цепочками пятен и полос других цветов спектра.

Хольм еще только осмысливал возможные последствия произнесенной фразы, когда ожил динамик компа.

— Мы (самоназвание), обитатели планеты (самоназвание) приветствуем вас и верим, что наши миры–общества свяжет правильно устроенная дружба. Мифическое чудовище (название) как дальше?… Благодарю. Да. Мы надеемся на общую работу–отдых–интерес от этой встречи. Это была официальная часть. Я тоже не дипломат. Пристойно–необидно ли будет — задать вопрос вам (ожидание)?

— Конечно! Я с удовольствием отвечу на ваш вопрос! – сказал капитан, про себя думая, что, кажется, его ляп не привел к существенным проблемам.

Тем более, Рами уже черкнула на планшете записку: «их кэп забыл текст, выругался, а партнер дал шпаргалку». Хольм черкнул в ответ «рад, что он не дипломат».

— Вы упомянули–посетовали об ошибке одной персоны? – послышалось из динамика, — В чем ошибка?

— А, — сказал капитан, — это наш древний литератор и ученый. Он считал, что разумные существа с других планет внешне, по конфигурации тела, похожи на нас. Он написал фантастическую повесть об этом.

Иные повернули друг к другу свои глаза на стебельках, защелкали клешнеобразными передними конечностями и покрылись узором бегущих оранжевых зигзагов. Через несколько тревожных секунд, они пришли в первоначальное состояние, и ответили:

— У нас тоже есть уважаемый древний интеллектуал–фантаст–футуролог. Он приводил много аргументов, что иные похожи на нас. Мы открывали его записи немного времени назад до связи с вами (задумчивость). Это (сильные положительные эмоции).

«Зигзаги. Иные так смеялись» — написала Рами. Они с Хольмом коротко переглянулись и тоже не смогли удержаться от смеха. Иные снова на некоторое время покрылись узором оранжевых зигзагов. Потом комп перевел новую реплику иных:

— Оба интеллектуала, ваш и наш, сильно ошиблись. Но оба еще сильнее были правы. Мы с вами похожи больше, чем если бы были одной формы с одинаковым числом конечностей. Это весело–позитивно–радостно–оптимистично.